ДРУЖНОСЕЛЬЕ. ЗАГАДКИ УСАДЬБЫ ВИТГЕНШТЕЙНОВ
Часть 2
В первой половине XIX века по этой земле зажурчали каналы и наполнились водами озера. Из земли выросли дубы и липы, а из озёр - острова с беседками и банями. Встали в ряд трофейные чугунные пушки. Разбежались прямые широкие и узкие витиеватые дорожки. А пудостский камень и гранит превратились в стены, ступени, колонны и барельефы ангелов. И прежде, чем все это случилось, в далеком немецком Баден-Эмсе в 1832 году в последний раз склонила голову на плечо мужа, Льва Витгенштейна, 22-летняя красивая добрая и больная Стефания Радзивилл. Над телом которой спустя два года и превратился камень в Тадж-Махал, и разлились рядом озера, и побежали дорожки и выросли, теперь до неба почти, деревья.
…
Радзивилл - древний княжеский род. Представители его были очень богаты, занимали высокое положение в Речи Посполитой, владели войском, многочисленными землями на территории современных Литвы и Беларуси. Русский пограничный город Невель тоже принадлежал им. Знаменитые жемчужины замечательной Беларуси - Несвижский и Мирский замки (мы были в них в 2018, а в Несвижском даже ночевали) - дома Радзивиллов.
Княжна Каролина Эмилия Луиза Валерия Стефания Радзивилл - единственная дочь князя Доминика Иеронима Радзивилла, последнего из Несвижских Радзивиллов, и его второй жены Теофилы Моравской родилась 9 декабря 1809 года в Париже. Отец ее, Доминик, был сторонником Наполеона. В 1813 году он был ранен в бою и умер. Мать, Теофила, имела в свете скандальную известность и к дочери, вероятно, была равнодушна.
Пятилетнюю Стефанию взяла на воспитание троюродная сестра её бабушки — вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. 12 лет Стефания провела воспитанницей Екатерининского института благородных девиц в Петербурге.
На церемонии по случаю окончания института «Императрица сама… раздавала медали. Стефания Радзивилл получила вторую золотую. … Начальница повезла нас в Зимний дворец, где нас представили как будущих фрейлин императрицы Александры Федоровны».
Жена английского посланника леди Дисборо в марте 1826 году писала своим родным:
«В субботу мы поехали в школу св. Екатерины на выпускной экзамен... Наслышавшись прежде о красоте княжны Радзивилл, я была сильно разочарована. Её мать, знаменитая княгиня «многочисленных мужей», приехала, чтобы забрать свою дочь, но, согласно слухам, старая императрица не собирается отдавать дочь её в такие плохие руки, а намерена оставить её при своей особе».
В 1826 году Стефания была пожалована во фрейлины.
Стефания Радзивилл была самой богатой наследницей Европы. И конечно было много претендентов на ее сердце. Стефания писала своей подруге, фрейлине Александре Смирновой-Россет: «Представь себе, дорогая, однажды мы поехали в Архангельское к Юсупову. На другой день я возвратилась к себе, моя комната убрана розами, и записка: «Княжна, позвольте мне принести к вашим ногам свое сердце и все, что я имею». Я ответила: «Князь, благодарю вас за розы, но не могу принять ни вашего сердца, ни ваших роз». У завидной невесты было множество поклонников, с которыми она кокетничала до самой своей свадьбы. Но сама она (допустим, что сама) избрала Льва Петровича Витгенштейна, сына Спасителя Петербурга - Петра Христиановича Витгенштейна.
А. Россет так описывает тот момент, когда она поняла, что Стефания приняла предложение Льва Витгенштейна: «Первого января, в день бала… она была в белом платье, а на шее был розовый боа; я заметила, что этот боа очутился в шляпе Витгенштейна. Значит, слово навеки было дано.»
Протестантская свадьба Льва Витгенштейна и Стефании Радзивилл состоялась в апреле 1828 года в церкви Зимнего дворца, а потом лютеранская - в церкви Святой Екатерины.
Посаженной матерью была сама Мария Фёдоровна, а посаженным отцом Великий князь Михаил Павлович, брат императора. Сам император Николай I, памятуя «декабристские подвиги» жениха, на свадьбу не пришёл, чем обидел молодых. Граф Велеурский (Виельгорский), гофмейстер, композитор, был шафером. Среди почетных гостей присутствовал и А.С. Пушкин.
А. Россет в своём дневнике описывает свадьбу: «Свадьба была назначена в присутствии императорского дома и всех фрейлин, которые были все в белом, и невеста в белом кисейном. Потом накинули на нее великолепный салоп на чернобурой лисице, покрытой белым атласом, и в четвероместной карете, синей, обитой желтой материей, поехали в церковь».
После свадьбы молодожёны поселились в доме министра финансов Гурьева (по фамилии которого любимая моя каша) на Фонтанке, который мебелировал известный мастер-краснодеревщик Генрих Гамбс (стулья работы которого и искали Остап Бендер и Киса Воробьянинов в романе Ильфа и Петрова «12 стульев»). Слуги в их доме, под стать мебели, носили синие ливреи, панталоны коричневого цвета, оливковые чулки и башмаки.
Как вспоминает Александрина Россет (и спасибо ей за то, что так она все хорошо помнила и записывала!), всё было устроено по последнему слову французской моды для гостей, но Стефания сама предпочитала простую пищу и была скромна в быту: «Повар их Lallemand был лучший в Петербурге и делал des dîners tins (изысканные обеды). Дипломатический корпус, падкий на хороший обед, часто посещал их дом, особенно Лагрене, француз, пустой ветрогон, почти всякий день там обедал, из товарищей князь Суворов, я и Любинька Ярцева, иногда пепиньерка Качалова. ‹…› За столом стоял за ней Сергей. Когда ели суп, ей подавали щи с кашей, она пила брусничную воду с водой и льдом; вареники, колдуны, кулебяка, картофель жареный с луком составляли ее обед, а французской кухни она не касалась. M-r Lallemand огорчался, учился русской кухне; но она ему не давалась, и на княгиню готовила какая-то кухарка, которой она сама заказывала любимые блюда» - все хорошенько запомнила А. Россет!
Современники описывают не только чудную красоту Стефани, но и ее добродетели: до 50 рублей ежедневно раздавала она бедным (на пятак в те времена можно было поесть), горничные получали от нее приданое, а состарившиеся слуги — пансион. В ещё простым людям она будто бы говорила называть себя Степкой.
О ней писала Долли (Дарья Фёдоровна) Фикельмон:
«Графиня Витгенштейн — высокая, стройная, с тонкими и нежными чертами, скромный, кроткий вид, бескрайне учтива, застенчива и очень молода… Абсолютное отсутствие претенциозности красит графиню Витгенштейн, придает ей истинное очарование. Она — олицетворение душевной чистоты и счастья». Фикельмон, внучка Кутузова, открыла салон, куда стремился весь свет Петербурга. Любимцем этого салона был А.С. Пушкин. Хорошо здесь знали Льва и Стефанию. Пушкин был знаком со Стефанией, танцевал с ней на балах. А. Россет пишет в дневнике: «Я сказала в мазурке Стефани: «Выбери Пушкина». Она пошла. Он… прошелся с ней по зале, потом я его выбрала». В своём стихотворении «Паж или пятнадцатый год» (1830) поэт называет её богиней, «варшавской графиней». В она интересовалась политикой, литературой и знала его «Онегина».
— Вам, должно быть, радостно оттого, что увидите Париж, Рим?
— Нет, вовсе нет, Александр Сергеевич. Но и на месте не сидится. Как Вашему Евгению! - беседовали, танцуя в салоне на Дворцовой Пушкин и Стефания.
Стихи Стефании посвящался и поэт и переводчик, автор романса «Вечерний звон» Иван Иванович Козлов (а ведь он был слепой):
«Твоя безоблачная младость
Цветет пленительной красой;
Ты улыбаешься, как радость,
Ясна и взором и душой».
Лето Лев и Стефания проводили в усадьбе Дружноселье, где выстроили деревянный усадебный дом и разбили парк, зиму - за границей.
В 1829 году у молодых Витгенштейнов родилась дочь Мария, (которая станет потом женой канцлера Германской империи, князя Хлодвига Гогенлоэ). После рождения дочери они уехали за границу.
В 1832 году во Флоренции, где они сблизились с семьей Брюлловых, родился сын Петр, (который потом построит, как и прославленный дед, в честь которого назван, блестящую военную карьеру, но не оставит наследников).
«Во Флоренции поляки сбили её с толку и сделали её противницей России и государя, даже Марии Фёдоровны», — писала А. Россет.
Кажется, уже первая беременность подорвала здоровье Стефании. Ее тянуло есть воск, и, пишут, что от нее даже прятали свечи. Во Флоренции врачи объявили ей, что она больна чахоткой, рекомендовав выехать на водолечение в Баден-Эмс.
Там, однажды вечером 26 июля 1832 года она надела розовое атласное платье, обшитое белыми кружевами, и чепчик с розовыми цветами. Закашлялась. Сказала мужу: «Луи, сделайте мне un lait de poule (гоголь-моголь)». Не проглотив ложечки, склонила головку на плечо мужа и умерла.
В последние дни своей короткой жизни молодая мама лишь кашляла и слабела. «В отчаянии отправился бедный вдовец с двумя детьми, Машей и Петром. Дети не чувствовали, чего лишились, и ласкали неутешного отца, когда он заливался горькими слезами» (дневники Россет).
Иван Козлов с великой печалью написал о смерти Стефании в стихотворении «Жалоба».
А твой сбылся волшебный сон,
Младая прелесть; ты имела
Всё то, чем смертный восхищен,
Богатством, знатностью светлела,
Пленяла милою красой,
И друга по сердцу сыскала,
И тихо, с неясностью святой
Младенца в персях прижимала;
И вянешь ты во блеске дней,
Лилея, сердцу дорогая!.. Увы!..
Как рано перед ней
Открылась тайна гробовая!...
По завещанию Стефания Радзивилл оставила мужу, Льву Витгенштейну, все свое огромное состояние, по 10 000 служанкам и подруге, бриллианты свои она завещала дочери Марии.
Имение Дружноселье стало последним приютом Стефании, где над ее могилой возведён Тадж-Махал - костёл Святой Стефании.
Теперь вы знаете, чьи косточки из усыпальницы после революции раскидали по округе строители нового государства, а потом собрали и где-то… где-то снова погребли местные.
Мы были там.
Исчтоник: Ko&Sa. Прогулки и путешествия
